Сборник стихов Расула Гамзатова "Высокие звезды"

  Сборник стихов Расула Гамзатова «Высокие звезды»

 Одно из заметнейших мест в творчестве Расула Гамзатова занимает, конечно, песня. И это вполне естественно: все подлинно народные поэты любили изливать свои чувства в тех канонических песенных формах, которые были даны им народом,– Бернс, Шевченко, Петефи, Кольцов, Некрасов.
Но песнями не исчерпывается творчество дагестанского барда. Есть у него другие стихи – философские. Это тоже народный жанр: во всяком, особенно восточном, фольклоре бытует несметное множество стихов-афоризмов, стихов-изречений, воплощающих в себе народную мудрость. В последние годы именно к этим стихам все чаще тяготеет Гамзатов. Здесь второй из его излюбленных жанров. Здесь он является нам не как поэт-песнопевец, а как пытливый мудрец, доискивающийся до подлинного смысла вещей.
         Эти стихи-афоризмы, стихи-изречения, стихи-назидания стали, так сказать, исключительной специальностью Гребнева. Здесь-то и добился он наибольших удач. Песенные стихотворения Расула Гамзатова успешно переводят и другие поэты: Яков Козловский, Вера Звягинцева, Ирина Снегова, Елена Николаевская. Но только Гребнев отдает свои силы переводу стихов-афоризмов.
Их у Гамзатова множество. Это раньше всего его знаменитые «Надписи». Немало глубоких сентенций заключено также в «Восьмистишиях» Гамзатова, вошедших вместе с «Надписями» в сборник «Высокие звезды».
          Переводить их не так-то легко. Порожденные философским раздумьем, они чрезвычайно далеки от канонической песни, от ее склада и лада. Так как вся их ставка на лаконизм, на меткость, они требуют самой строгой чеканки. Все их содержание должно уместиться в минимальном количестве строк. Здесь не может быть ни единого лишнего слова, ни одной сколько-нибудь дряблой строки. 

У многих переводчиков всегда наготове слова-паразиты для заполнения ритмических пустот. Это вполне допустимо при песенной форме. Но стиль стихов-изречений гнушается такими словами и всегда отметает их прочь. Здесь каждая буква на весу, на счету. Для этого жанра типична следующая, например, надгробная надпись Расула Гамзатова:  

С неправдою при жизни в спор
Вступал джигит.
Неправда ходит до сих пор,
А он лежит.
       (Р. Гамзатов. Перевод Н. Гребнева)

         Такая огромная мысль, а Гамзатов вместил ее в четыре строки. Лаконичнее выразить ее никак невозможно. Мобилизованы только такие слова, без которых нельзя обойтись.
       Такой же сильный и четкий чекан в гребневских переводах «Восьмистиший» Расула Гамзатова:
В селенье нашем не одно столетье
Петляет змейка маленькой реки.
Когда-то в ней плескавшиеся дети
Теперь уже седые старики.
А речка эта по лугам и склонам,
О времени забыв, на зависть нам,
Летит, журчит, смеется, как ребенок,
Звенит, лопочет, скачет по камням.
             (Р. Гамзатов. Перевод Н. Гребнева)

        О стихах-афоризмах нередко приходится слышать, будто все они явились плодом «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». Но если применять эти строки к стиховым афоризмам Расула Гамзатова, их следует перефразировать так: «ума горячих наблюдений и сердца радостных замет». Потому что, хотя его «Восьмистишия» и «Надписи» нередко бывают окрашены мыслью о бренности всего существующего, эта мысль постоянно приводит его к оптимизму:
Мы все умрем, людей бессмертных нет,
И это всем известно и не ново.
Но мы живем, чтобы оставить след:
Дом иль тропинку, дерево иль слово.
Не все пересыхают ручейки,
Не все напевы время уничтожит.
           (Р. Гамзатов. Перевод Н. Гребнева)

          Вообще никакому унынию нет места в этой жизнелюбивой душе, умеющей даже сквозь слезы радоваться, благословлять, восхвалять, восхищаться. Недаром в книгах Расула Гамзатова такое множество славословий, дифирамбов и гимнов. У него есть ода, прославляющая город Баку («Баку, Баку, поклон мой низкий…»), и ода, прославляющая его родной Дагестан («Как мне дорог всегда ты, подоблачный край мой…»), и ода городу Махачкале («Милый город на каспийском берегу, как сияешь ты красой ночною…»). И ода горе Арарат («Смотрю я на далекий Арарат, любовью и волнением объят…»). И городу Софии («София, я тебя люблю…»). И русскому товарищу: «В труде ты учитель, защитник в борьбе…». 

Расул Гамзатов не был бы истым кавказцем, если бы самые торжественные, величавые оды не завершались у него неожиданной шуткой, как у заправского мудреца-тамады, произносящего застольные тосты.
Многие самые вдохновенные его славословия по своему стилю, и правда, приближаются к тостам. Здесь он неподражаемый мастер, мастер идущих от сердца приветствий и здравиц, оснащенных неожиданными шутками. Для него чрезвычайно характерно, что свою здравицу, восхваляющую девушек Грузии, он закончил таким эксцентрическим возгласом:
Мне ваши косы видятся тугие,
Мне ваши речи нежные слышны.
Но все, что я сказал вам, дорогие,
Держите в тайне от моей жены.
      (Р. Гамзатов. Грузинским девушкам. Фрагмент. Перевод Я. Козловского)

      Это парадоксальное смешение пафоса с юмором, торжественного гимна с улыбкой – одна из глубоко национальных особенностей Расула Гамзатова.
В своем гимне красавицам всего мира он, например, выражает свой восторг при помощи такой неожиданной шутки:
Я в девушек пожизненно влюблен.
Не потому ль с ума схожу от ревности
К соперникам, которых миллион.
          (Р. Гамзатов. Красивые девушки. Фрагмент. Перевод Я. Козловского)

         Всякий раз, когда в порывисто-нежные признания в любви, которые звучат у него так задушевно и пламенно, он вносит сверкающее свое остроумие, я с великой благодарностью думаю о другом его переводчике, о Якове Козловском, умеющем художественно воссоздавать в переводе эту своеобразную черту его творчества. Очевидно, переводчик и сам обладает тем богатством душевных тональностей, которые так типичны для поэзии Расула Гамзатова.

Домашнее задание: 
1. Законспектировать лекцию;
2. Прочитать в учебнике про жизнь и творчество Расула Гамзатова (с. 162 - 215).